Ника Стрижак — житель сугубо городской. Тоски по даче, где подрастал бы ребенок, а в старости можно посидеть в уютном кресле у камина, у этой красивой активной женщины нет и никогда не было. Но в том, что она стала очередным гостем нашей рубрики «Человек в загородном доме», нет никакого несоответствия. Дело в том, что в рассказе Ники о ее насыщенной событиями городской жизни частенько сквозит потаенная тяга к природе. И это притяжение тем сильнее, чем менее осознанно.
Так сложилось, что семья Стрижак не попала «под раздачу» участков земли, как это было со многими семьями в советские годы. Когда Ника после газеты «Смена» в 1993-м пришла работать на Чапыгина, там как раз распределяли дачные участки в Симагино, но, поскольку у журналистки не было никакого стажа, в списки кандидатов она не вошла. Впоследствии возможности приобрести загородный «кусочек счастья» появлялись, и совсем недавно они с мужем даже собрались было купить коттедж в Финляндии, но — соображение комфортности и безопасности времяпрепровождения в Суоми было побеждено аргументом дальности расстояния и отсутствия свободного времени для поездок.
С дачным житьем-бытьем Ника чаще всего соприкасается на даче сестры в Токсове. Юлия Стрижак, руководитель службы художественно-публицистического вещания Телеканала «100 ТВ», — хозяйка красивого и добротного загородного дома. Приезжать сюда — любимое занятие Ники, ее мужа Сергея и их 6-летнего Никитки. «Там тебя кормят чем-то вкусным, ты пьешь хорошее вино, и твоя задача — только отгонять комаров», — улыбается Ника. Особенно любят Токсовские развлечения Никита и Юлина 9-летняя дочка Варя: на даче у них свои комнаты, свои тайники, свои традиции, и в город дети возвращаются с большой неохотой.
Конечно, признается Ника, жить за городом — это удобно. «В городской квартире как-то привыкаешь ощущать соседей сверху, снизу и по сторонам, а в собственном доме можно поставить рояль посреди большой гостиной и не беспокоиться, что ты кому-то мешаешь. И, конечно, я понимаю, что зима, например, проходит мимо меня: я вижу ее такой, какой она бывает в центре города, то есть мрачной и слякотной. Когда не удается целую зиму выехать в Павловск или Царское Село, я понимаю, что лишена тамошнего кристально чистого снега, окон в инее, низкого зимнего солнца, морозного свежего воздуха. И все эти снегоходы, лыжи, все зимние развлечения я понимаю и приветствую, разве что кроме подледной рыбалки. Может быть, я об этом не думаю, чтобы себя не дразнить.»
Каким бы был загородный дом Ники, если бы он вообще был? На этот вопрос она отвечает не задумываясь: «Уж точно не таким, как бывшие советские дачи. Почему-то считается, что дача — это скопище старых вещей, битых чашек, и все ходят по огороду в трениках. Я считаю, что битые чашки не должны храниться ни на даче, ни тем более дома. Эта дачная романтика с туалетом на улице — не для меня. Конечно, загородный дом должен быть зимним, он должен быть комфортным. С нормальной кухней, ванной комнатой, водопроводом, в охраняемом месте.»
А еще любимым загородным местом для Ники был и остается Финский залив. «То, что Петербург так замечательно устроен, что в нем много воды, а рядом залив, это, конечно, дар природы. Еще студенткой, приезжая в Москву, я все думала, чего же мне так не хватает. Оказалось, что воды. Смотришь на мост и думаешь — вот она, вода. А там под мостом — еще одна дорога.» Финский залив, с его песком, камнем, с невозможностью увидеть другой берег — это, продолжает Ника, видимо, желание объема, ширины и долготы, то есть все то, за что мы любим море.
Но к загородным прелестям Стрижак относится еще и как журналист с социальной спецификацией. Очень будет плохо, жалуется она, если весь Карельский перешеек застроят коттеджными поселками и перекроют основные доступы к воде. «Я прекрасно понимаю тех людей, которые имеют и не хотят терять возможность прямо от дома спуститься к собственному причалу и сесть в свой катер, но есть закон, и его нельзя нарушать. А закон говорит, что 20-метровая береговая зона принадлежит всем, берег никто не имеет права приватизировать и перегораживать. Вода — это сокровище наше общее, и отдавать в частную собственность пруды и озера — это неправильно. Но, думаю, со многими нарушителями мы тут не договоримся. У меня есть много друзей среди так называемой элиты, и я к ним очень нежно отношусь, но все-таки есть люди, которые считают себя “правее других”, и “элитный беспредел” в нашей стране, конечно же, присутствует. И его очень сложно будет искоренить.»
Понятно, что любая известная личность, будь то актер, политический деятель или популярная тележурналистка — сами в некотором роде «правее других». Им тоже проще решить некоторые житейские вопросы, им скорее пойдут навстречу чиновники. Но — Ника Стрижак не злоупотребляет своей узнаваемостью, а если и «злоупотребляет», то в обратном смысле, то есть иной раз попросту консультирует простых горожан по вопросам, в которых она в силу профессии более компетентна. Объяснит, например, обратившемуся к ней на улице пенсионеру, куда ему лучше обратиться в свете какого-либо новшества в законодательстве. А вот, придя в органы соцзащиты за тем, чтобы оформить детское пособие, как все, отсидела в длинной очереди. Инспекторы даже пожурили ее, когда Ника вошла наконец в кабинет: зачем, мол, сидели, почему не пришли в не приемное время, мы б вам все оформили без проволочек. Но в подобной ситуации Ника себя не представляет, говорит: «Никогда не делай так, как не хочешь, чтобы поступили по отношению к тебе. Это всего касается, в том числе стиля разговора в студии. Кроме того, есть же еще вопрос репутации. Зарабатывается она долго, а вот теряется — моментально. У нас ведь очень любят обсуждать известных людей, совершивших неприглядные поступки, и очень не хочется попасть в этот список.»
Ника Стрижак по-прежнему много занимается авторскими проектами, по ночам (а когда еще?) пишет сценарии для документальных фильмов, снимаемых телеканалом «Россия». Но, если уж совсем честно, она мечтает вернуть в эфир программу «Наобум». «Это как раз, образно говоря, то “море”, тот “загород”, где я сидела бы в шезлонге, отдыхая, да еще с приятными людьми вела бы приятные беседы.» Она всегда плавала в том море, что зовется Культурой. Всегда знала, какие реки и ручейки в него впадают и из него устремляются. И программа на Пятом, которую она ведет вот уже почти пять лет, все-таки не ощущается «своей». «Что ж, такова потребность канала, — признается ведущая. — И я прекрасно понимаю, что меня в этой программе трудно кем-то заменить: круг профессиональный ведущих в нашем городе очень ограничен.» И все же есть опасение, что, чем дольше она рассуждает о бивалютной корзине или состоянии дел в автопроме, тем возможность поговорить о МХАТе отодвигается все дальше. Но хорошо, что остается и круг актеров, музыкантов, художников. Оказалось, кстати, что друзья-актеры тоже смотрят ее социальные эфиры на Пятом, о чем недавно рассказал приезжавший на гастроли Александр Домогаров.
Ну, а столь памятный «Наобум» был хорош еще и своей еженедельной периодичностью. Больше времени оставалось на те же прогулки и загородные поездки, чего в то время, признается Ника, она не ценила. «Но, в конце концов, это был мой выбор — мир людей. Я действительно очень люблю разговаривать на самые разные темы, мне это интересно.»
Думается, ей интересен скорее путь, чем результат, важнее достижение цели, нежели сама цель. Большее удовольствие доставляет путешествие по загородным дорогам, чем тот пикник с костром и шашлыками, которые ждут в конце поездки. «За городом я лентяйка, — признается Ника. — Может, потому, что очень много работаю в будни в городе. Вообще есть у меня загородная хрустальная мечта: уснуть на свежем воздухе днем под пледом в каком-нибудь гамаке или в шезлонге.» Пока это у нее еще никогда не получалось.
Зато по дороге из города можно еще и наблюдения делать, например, о том, как интересно меняется загородная архитектура. «Если вы помните, в 90-е годы строили смешные дома. Массивные, из камня или кирпича, с башенками и бойницами. Сейчас стало много красивой архитектуры. Постройки стали легче, в них больше стекла, больше воздуха. Вообще я считаю, что мы люди умные и талантливые, просто ввалились в капитализм неожиданно для себя, но все обязательно придет в норму. Так что кто имеет такую возможность, должен жить за городом.»
Галина Сергеева